Подвиг артиллериста

Приближается 73-я годовщина Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Тысячи наших зеляков-кошкинцев участвовали в боях с немецко-фашистскими извергами. Многие из них за мужество и героизм, проявленные в боях врагом, награждены орденами и медалями. Пятеро наших земляков, участников Великой Отечественной войны, удостоены звания Герои Советского Союза: Иван Федорович Самаркин, Михаил Павлович Акимов (из Кошкинского района), Матвей Заводский, Фирсов Александр Васильевич, Дмитрий Старостин (из Елховского района). В честь их бессмертного подвига в парке 20-летия Победы установлена стела.

Сегодня мы публикуем очерк члена Союза писателей России, бывшего сотрудника районной газеты, И. Акулиничева «Подвиг артиллериста» о Герое Советского Союза Михаиле Павловиче Акимове из села Супонево Больше-Романовского сельсовета. ("Маяк Ильича, 1964 год.)

Подвиг артиллериста

Едва успели отгреметь залпы коротких, но жарких атак за Херсон и Николаев, 54-я артиллерийская дивизия, в одной из частей которой служил наводчиком Михаил Акимов, спешно перебрасывалась в Белоруссию. Ходили слухи, что под Бобруйском немцы сколотили крепкий кулак, которым думали нанести по нашим войскам сокрушительный удар. Так вот героям- освободителям Херсона и Николаева и предстояло раздолбать этот немецкий «кулак».

Бойцы так и не успевшие искупаться в Черном море и выстирать побелевшие от соленого пота гимнастерки, собирались в дорогу, грубовато, по-солдатски шутя:

-Вот прикончим фрицев под Бобруйском, тогда и в баню пойдем, заодно грехи смывать.

Грузились ночью. Поезд, набрав скорость и ритмично стуча на стыках рельс колесами, быстро помчался на север.

Михаилу Акимову в вагоне спалось. Укрывшись шинелью, он долго, ворочался с боку на бок на жестких, дощатых нарах, тщетно пытаясь сомкнуть глаза, но горячей волной набежавшие на душу воспоминания развеяли сон, захлестнули мысли.

Он лежал, вслушиваясь, как певуче вызванивает в висках кровь и гулко ухает в груди сердце, и в памяти перелистывал страницы минувшего.

И вот уже, овеянные легкой дымкой пережитого, неожиданно выныривают из прошлого и, словно на экране, медленно проплывают перед взором картинки далекого вихрастого детства. Вспомнилась ему глухая заволжская деревушка Супонево с ее рублеными избами под рыжими картузами соломенных крыш, родной отцовский дом, с которым связано столько светлого, незабываемого.

Вспомнилась маленькая синеглазая речушка Кондурча, торопливо пробирающаяся сквозь густые заросли ракитника. На ее берегах, заросших лопухами и пыреем, он любил встречать с удочкой в руках теплые летние зори, слушать ласковое, задушевное лепетание ее перекатов, сонную задумчивость омутов и таинственный шепот тростниковых чащоб.

Эх, давно не был на рыбалке, вздохнул Михаил, и в сердце его шевельнулась давнишняя страсть. Ну ничего. Вот вышибем фашистов, вернусь домой, вооружусь удочкой и — на речку. Буду сидеть, пока досыта не нарыбачусь.

При воспоминании о матери сердце его наполнилось ласковой, щемящей грустью. Как она там? Трудно, небось. Душой, поди, изболелась о своем Мишке-сорванце. Но ты не волнуйся, мама, мысленно обращался он к ней. У меня все в порядке. Твоя любовь, как щит, заслоняет меня в минуты опасности.

На третью ночь поезд остановился на каком-то захолустном полустанке. Выгрузились. Где-то справа глухо ухали пушки, хлопали винтовочные выстрелы. В ответ, словно огрызаясь, бешеным лаем заливался немецкий пулемет. Толщу темноты изредка прошивали огненные нити трассирующих пуль, да, ощупывая мрак, иногда скользили но небу длинные щупальцы прожекторов.

Ишь, не дают братья-пушкари дремать дойчам, с нескрываемым оттенком торжества подумал Михаил. Вот так-то, господа завоеватели! Не будет вам покоя ни днем, ни ночью на нашей земле. Убирайтесь-ка в свой фатерланд подобру-поздорову, а не то ноги будет поздно уносить.

Между тем, на востоке заря уже начинала просачиваться сквозь туманную наволочку ночи. И хоть темнота, серой массой заполнившая над землей пространство, еще не хотела уступать прав, но ее гибель была неминуема. Она уже казалась рыхлой и дряблой, и ее черная глыба готова была вот-вот рухнуть, как весенний сугроб под мощными ударами атакующих лучей солнца.

Михаил чувствовал эти, почти незаметные для зрения, шаги близящегося рассвета и сравнивал их с наступлением наших войск. Вот так и мы, думал он, идем по родной земле и, разбивая в прах черные силы фашизма, несем людям светлую зарю освобождений. И как ни велика стена фашистского мрака, она неминуемо должна развалиться под натиском наших атак.

Из штаба дивизии пришел приказ — немедленно выступать.

Вскоре рассвело. Двигались проселочной дорогой в направлении станции Лесная. Впереди — саперы, за ними следовала пехота и артиллерия.

Километрах в двух юго-западнее станции головная колонна наших войск была внезапно обстреляна немцами. Выстрелы послышались где-то на правом фланге. Раздались взрывы снарядов. Упруго, словно плеть, хлестнула пулеметная очередь. Стрельба усилилась.

Вдруг над головой Михаила пропел снаряд. Пролетев метров сорок, он поднял черный фонтан земли.

Схватив бинокль, М. Акимов направил его на лощину, лежащую между двух небольших холмов. И только теперь заметил черные приближающиеся коробки танков и движущиеся на некотором расстоянии за ними зеленоватые точки людей.

—Танки! Немецкие танки и автоматчики! Как они здесь оказались?! Ведь там наши!

Но раздумывать было некогда.

- Надо орудие выкатить вон на тот бугорок, чтоб держать под обстрелом всю лощину, — скомандовал Акимов.

Через несколько минут пушка была передвинута на небольшое, заросшее редкими кустами возвышение, навстречу немцам.

Танки были уже близко. Лязгая гусеницами и выбрасывая из стволов орудий смертоносный груз, они бешеной лавиной мчались прямо на орудийный расчет.

Торопятся прорвать нашу оборону, а затем уже громить тылы, подумал Михаил, разглядывая в бинокль и считая танки.

— Пятнадцать, — произнес он вслух и дал команду приготовиться к стрельбе.

—По головному! Прямой наводкой — огонь!

Бухнул выстрел. Окутанный клубами дыма и пламени танк остановился. Остальные остервенело продолжали атаку.

Орудие было, видимо, обнаружено. Снаряды стали ложиться ближе и плотнее. В воздухе, словно встревоженные осы, запели пули.

— Заряжай! — сквозь грохот рвущихся снарядов крикнул Акимов, но не дождался и, оглянувшись, вздрогнул, увидев заряжающий помер распростертым на земле со снарядом в руках. Но виску его алыми росинками скатывалась и падала на землю кровь.

Взяв снаряд, Михаил послал его в ствол, прицелился. Последовал выстрел. И еще одна стальная махина с паучьими знаками на башне, сраженная лобовым ударом, осталась коптить небо на поле боя.

А враги продолжали наступать. Усилив огонь из орудий и пулеметов, они, видимо, решили во что бы то ни стало стереть с лица земли горстку смельчаков, вставших им на пути.

М. Акимов, продолжая стрельбу, подбил еще две машины врага. В это время расчет его потерял трех бойцов. Осколками разорвавшегося неподалеку снаряда их тяжело ранило. Ранен был и Михаил. Осколок, засевший глубоко в спине, чуть повыше поясницы, острой болью пронизывал тело, сковывал движения. На какое-то мгновение он потерял связь с окружающим. Мягкая волна забытья навалилась вдруг на него, и все растворилось в каком-то оранжевом, липком тумане.

Очнувшись, он танков впереди не увидел, но его слуха коснулся нарастающий гул машин, доносящийся справа.

— Неужели обходят? — резанула сердце догадка. Превозмогая боль артиллерист встал и глянул в сторону гула моторов. И действительно, справа на него, тупо водя хоботами орудий, словно к чему-то принюхиваясь, шли танки. С трудом развернув пушку, Михаил зарядил и прицелился.

И снова под градом вражьих пуль и снарядов забухало орудие. Выполняя роль замкового, заряжающего и наводчика, М. Акимов повел прицельную стрельбу по наступающим танкам, стараясь ни на минуту не ослабить огонь.

И вот разъяренные «тигры», натыкаясь на меткие выстрелы, один за другим выходят из строя. Через некоторое время атака захлебнулась. Десять «тигров» тлеющими головешками остались на поле боя, остальные, не выдержав огня, дрогнули и, яростно отстреливаясь, повернули вспять. Неравный поединок был выигран.

Но едва успела схлынуть волна танков, в наступление бросились немецкие автоматчики. Их было около роты.

Прошивая воздух длинными очередями, они словно старались нащупать тот камень, о который разбился бронированный кулак танковой атаки. Немцы двигались короткими перебежками. Михаил, стиснув зубы, выжидал. Его смугловатое, безусое, почти мальчишеское лицо горело яростной ненавистью, в глубине черных, лишенных страха глаз вспыхивали искорки гнева.

— Куда лезут? — скрипел он зубами. — Земли нашей захотели? Так нате же!!

Грянул выстрел, за ним второй, третий.

Снаряды, разорвавшиеся в гуще немцев, рассеяли их и заставили залечь. Но только на мгновенье. Опомнившись, фашисты опять ринулись в атаку. Стреляя на ходу, они ошалело рвались к орудию.

И снова воздух сотрясают артиллерийские выстрелы. Снова град осколков, перемешанный с комьями вздыбленной земли, обрушивается на головы врагов, прижимая их к земле.

И вот вал гитлеровцев, не выдержав, остановился и покатился назад, усеяв поле трупами.

Так, благодаря, мужеству, храбрости и находчивости восемнадцатилетнего артиллериста, нашего земляка Михаила Павловича Акимова был выигран этот неравный бой, сорвавший намерения гитлеровцев пробить брешь в обороне наших войск и остановить или хотя бы оттянуть их наступательные действия.

Правительство высоко оценило отвагу и героизм нашего земляка. За подвиг, совершенный в бою под станцией Лесная, грудь гвардии младшего сержанта М. П. Акимова украсила Золотая Звезда Героя Советского Союза и орден Ленина.

Описанный бой, который произошел на белорусской земле и в котором М. Акимов проявил несгибаемость воли и горячий патриотизм, не единственный в его военной биографии.

Михаил Павлович храбро сражался в боях за взятие города Николаева, штурмовал вражьи позиции под Херсоном, громил врагов под Луганском, участвовал в освобождении Кенигсберга и других городов.

И куда бы ни посылало командование М. Акимова, на каком бы участке фронта он не находился, всегда проявлял отвагу, бесстрашие и стойкость в борьбе с фашистскими захватчиками, всегда был на переднем крае великой военной страды.

На фото: Герой Советского Союза Михаил Павлович Акимов.